общей численностью до 10 дивизий (имеются в виду войска не только на «пятачке», но и размещенные на правом берегу Невы и готовые к броску через реку и далее на окопавшегося врага).
А если предположить, что Финляндия в нейтралитете? В таком случае сообщение с Ленинградом с севера свободно и нет необходимости «любой ценой» рвать немецкое «бутылочное горлышко» у южного побережья Ладоги – да Бог с ним! Упомянутые 10 дивизий в те же сроки (октябрь-ноябрь) в таком случае можно было бы бросить на решительное наступление с Ленинградского «балкона» (группировка советских войск, нависающая над далеко продвинувшимися на восток частями вермахта) и в том числе с Ораниенбаумского плацдарма, с целью отсечения этого крыла группы армий «Север» от путей снабжения и подвоза со стороны Пскова. И где были бы немцы? И тут же следует контрнаступление под Москвой, а стратегических резервов у Германии попросту нет, и не было.
Далее. В реальной жизни в целях ослабления давления немцев на окруженный Ленинград и прорыва блокады в октябре-ноябре 1941г. войска 54-й и 55-й армий вели постоянные атаки с востока со стороны р. Волхов в направлении станций Тосно-Мга и в сторону Синявинских высот. Синявинские высоты – это ключевая позиция немцев на южном берегу Ладоги в своем «бутылочном горлышке» под Шлиссельбургом вблизи истока Невы. С 7 января 1942г. советские войска начинают Любанскую наступательную операцию все с той окончательной целью – снятие блокады Ленинграда. А эта операция – трагедия, в том числе, той самой 2-й Ударной армии (помимо нее в операции были задействованы силы еще пяти армий). 2-я Ударная с начала операции влезла в немецкий «мешок» и позднее в мае-июне была практически полностью уничтожена. Командующий – тот самый Власов. Кстати, до назначения командующим уже к тому времени окруженной и гибнущей 2-й Ударной генерал Власов был замкомандующего Волховским фронтом и считался восходящей звездой высшего советского командования и чуть ли не спасителем Москвы осенью-зимой 1941 года. При других обстоятельствах вполне мог дослужиться и до маршала, был бы любим и почитаем, наравне с Жуковым, Рокоссовским, Василевским…
Безрезультатные атаки приносили только бесчисленные жертвы, которые в нашем гипотетическом случае плана «Б» могли бы быть оправданы и не напрасны в случае наступления этой армии (и всех прочих) на немецкую оборону, ослабленную в боях с прочими, упоминавшимися ранее и вполне себе боеспособными соединениями и объединениями Красной Армии. Соединениями, не «сгоревшими» в боях с финской армией. То есть, если несуществующую блокаду не надо было прорывать «любой ценой», то и наступление Волховского фронта (в том числе и 2-й Ударной армии) было бы более осмысленным, подготовленным и удачным. Правда, в этом случае фронт не назывался бы «Волховским», так как немцам не удалось бы добраться так далеко на восток. Фронт был бы, допустим, «Псковский».
О не менее кровопролитной и такой же неудачной, а попросту провальной Синявинской наступательной операции лета-осени 1942 года (совместная операция Ленинградского и Волховского фронтов по снятию блокады) подробно рассказать не позволяют форматы статьи. Всего было три Синявинские наступательные операции (1-я Синявинская операция в сентябре 1941г., 2-я Синявинская операция в октябре 1941г. и просто Синявинская операция без номера – осенью 1942г.) и все они были проведены в целях деблокирования Ленинграда и все закончились провалом с большими потерями. Все это есть в открытом доступе со всеми подробностями и цифрами потерь. Могу рекомендовать книгу-воспоминания рядового солдата Н. Никулина, чудом выжившего в этих мясорубках [45]. Эти сгинувшие войска при отсутствии блокады с северной зоны Ленинграда могли бы помочь развернуть сражение на юге России летом-осенью 1942г. совершенно в другую сторону и тогда немцы вовсе не смогли бы дойти до Сталинграда.
На войне все взаимосвязано. Когда с 19 сентября 1941-го начались отчаянные и кровопролитные атаки советских войск с «Невского пятачка», а также в рамках 1-й Синявинской наступательной операции в попытках срезать «Шлиссельбургское бутылочное горлышко», то за день до этого командующий немецкой 4-й танковой группы Гепнер получил приказ о переброске своих частей (и штабов) на московское направление – всего две танковые и одну моторизованную дивизии (пехотные дивизии группы остались под Ленинградом). Эти дивизии значительно усилили северную часть немецких танковых клиньев в операции «Тайфун».
Но в нашем случае нейтралитета Финляндии и неизбежного при этом значительного усиления советских войск под Ленинградом (в том числе бронетанковых), подобная переброска танковых частей вермахта из-под Ленинграда на Московское направление была бы вряд ли возможна. Постоянные контратаки полноценных соединений со штатным тяжелым вооружением, а не наспех сколоченных и кое-как вооруженных частей из ополченцев, слушателей различных военных курсов, отрядов НКВД – как это было в действительности при отражении последнего сентябрьского немецкого наступления на Ленинград – держали бы в постоянном напряжении немецкую оборону. Гепнеру и фон Леебу пришлось бы задействовать танки 4-й группы «по полной», используя их как пожарную команду в парировании советских ударов по всей линии Ленинградского фронта. Тут уж не до Москвы.
А значит, и напор немцев в операции «Тайфун» был бы ослаблен. Скорее всего, катастрофы Западного фронта (Вяземский и Брянский котлы) избежать все равно не удалось, но вот в полосе наступления 4-й танковой группы без оставленных под Ленинградом трех бронедивизий немцам едва ли удалось выйти на северо-западные окраины Москвы, им бы пришлось остановиться гораздо западнее, не ближе, по крайней мере, Волоколамска. А это уже другой рубеж для контрнаступления.
Человеческая цена блокады.
Теперь о главном: город и его люди… В блокадном кольце оказались около 2,5 миллионов жителей Ленинграда (вместе с беженцами) и еще порядка 300 тысяч населения области. Военных, по оценкам в [46] всего 660 тысяч – 530 тысяч в армии и 130 тысяч на флоте. Постоянная и все нарастающая эвакуация людей шла через Ладогу (по воде и по льду), но количество военных в кольце оставалось примерно на одном уровне за счет собственного мобилизационного ресурса Ленинградского фронта, то есть воинский контингент формировался на месте.
Блокада Ленинграда с любой точки зрения – военной и человеческой, гуманитарной – была явлением невиданным в мировой истории по своей чудовищности и количеству жертв. В Википедии в статье «Блокада Ленинграда» приводятся слова одного американского исследователя: « В осаде Ленинграда погибло больше мирных жителей, чем в аду Гамбурга, Дрездена, Токио, Хиросимы и Нагасаки вместе взятых». На Нюрнбергском процессе советскими обвинителями была обнародована цифра в 632253 человек, погибших, в основном, от голода. Уже в современную эпоху исследователи увеличивают эти жуткие данные до 780-800 тысяч человек, учитывая ленинградцев, погибших уже на пути
